Удмурты, теснимые стрельцами Ивана Грозного, изгнанные из родных краев за языческую веру, стали на башкирской земле своими. Плотогоны и звероловы, земледельцы и искусные ремесленники обосновались здесь крепко, на века. Остались язычниками, сохранив традиции и обряды прадедов. Сегодняшний Башкортостан уже невозможно представить без этого народа.

Будете в Калтасинском районе, обязательно побывайте в Большом Качаке. Селение, правда, расположено чуть в стороне от больших дорог, но гарантированно не пожалеете о потраченном времени. Особенно, если познакомитесь с Анатолием Сократовым. Уже сама фамилия подразумевает: быть человеку уж если не философом, то однозначно историком, принимающим активное участие в общественной жизни. Анатолий Сакриевич с судьбой и не спорил: отучился после школы в Ижевске на историческом факультете пединститута. Учил детей, своих растил. Но однажды партия сказала «надо». И возглавил Сократов сначала партком, а потом и колхоз «Красная звезда». Хозяйство было передовым не только по меркам района.

— Судите сами: у нас в уборку на поля по двадцать комбайнов выходило. Был прекрасный плодопитомник, разводили овец, свиней, птицу. Почему все это не нужно стало — мне не понять, если честно. Ладно, у каждого времени свои приоритеты. Зато остались и служат исправно построенные колхозом в советские годы добротный клуб, дороги... Проект школы тоже удалось пробить. Помню, когда вернулся в село с дипломом учителя, дети буквально друг на друге сидели.

Наш собеседник — человек скромный. Не упомянул, что работал при колхозе кирпичный завод. И производил такую продукцию, что ехали за стройматериалом аж из Уфы. Потому как здешние мастера предпочитали работать по старинным, дедовским технологиям. Дома, из того кирпича построенные, нас с вами наверняка переживут. Им у Сократова клумбы во дворе огорожены — хоть бы один кирпич трещинку дал!

Если доведется познакомиться с ним, ни за что не догадаетесь, что два года назад Анатолий Сакреевич отметил юбилей — 80 лет. И стал почетным гражданином Калтасинского района. Вот уж точно про него сказано: нам года не беда.

Вообще-то общеизвестный полевой цветок по-удмуртски звучит так: «зангари».

— Выбирая название коллективу, мудрить не стали, как-то сразу оно на душу легло,— говорит Алевтина Набиева, директор Дома культуры, который построили в бытность Анатолия Сократова председателем колхоза. — 18 человек занимаются в народном ансамбле — от взрослых до самых маленьких. Основа репертуара — фольклор удмуртов, наших бабушек и дедушек. Именно они главные «поставщики» песен и танцев. Есть, конечно, интернет, где все сыскать можно. Но как-то надежнее, когда из первых уст. Они ведь такое порассказать могут, что ни в каких сетях не сыщешь.

Тут не поспоришь: в Большой Качак прямая дорога этнографам, фольклористам любого масштаба. Вон, на горизонте, хорошо видно горы — Большую и Малую Чакару. Хотите узнать, как они появились? Любой подросток охотно вам расскажет.

В древние времена мирные люди сильно страдали от набегов степняков. Когда случилось очередное нападение кочевников, схватила мать Чакара свою дочку да пустилась бежать. Долго плутала по лесу, из сил почти выбилась. Да и дочка захворала. Укрыла ее мать понадежней и пошла травы целебные искать. Травы-то нашла, а вот место, где дочь оставила, потеряла напрочь. Рыдала так горько, что возник на том месте родник Шарды. А сама она, окаменев от горя, превратилась в Большую Чакару. А дочь, между тем, поправилась и пошла маму искать. Увидела гору, поняла все и так опечалилась, что тоже горой стала — Чакарой Малой. Вознеслись обе так, что в ясную погоду, утверждают старожилы, с вершины не только райцентр и соседнее Бураево хорошо видны — Бирск вполне разглядеть можно.

Они же, старожилы, могут не только легендами потчевать. К здешним гадалкам, скажем, едут отовсюду, и не только затем, чтобы насчет «что было — что будет» поинтересоваться.

— Мне самой как-то обратиться пришлось к бабушке,— пояснила Алевтина Набиева. — Пропали бухгалтерские документы, а на носу отчет. Махнула рукой на атеизм и пошла к бабушке. Та недолго в карты смотрела: «Иди, говорит, на работу, да ящик письменного стола полностью вытащи». Так и сделала. И что бы вы думали? Нашлись документы!

Все эти способности, да и многие другие — врачевание запущенных болезней, скажем, официальной медицине неподвластное,— от небес, многие удмурты в этом не сомневаются. Сохранив языческую веру, народ сохранил и себя — это тоже стойкое убеждение. Моления, традиционные жертвоприношения (не пугайтесь: речь о домашней мелкой живности да птице) проходят на святых лугах и в рощах. Не каждому туда войти можно, огорожены они неслучайно. Беспочвенные предрассудки? А вот послушайте. Стало необходимо через одну такую рощу автодорогу проложить. Сельчане возмутились: да как же так? Только кто их, трудяг, слушать станет? Пошли к высокому начальству служители культа. Но им ответ был тот же: ступайте себе, вопрос решен.

Проторили дорогу, как задумали в высоких кабинетах. И пошли на том участке, где прежде роща была, авария за аварией, одна другой страшней. В общем, пришлось трассу в сторону вынести, вернуть верующим оскверненную святыню.

Шыд да жук здесь уплетают за обе щеки. Думаю, несложный ребус: речь о супе да каше. Они, да еще блины, пельняни (догадались, о чем речь?) — главные блюда традиционного праздничного стола удмуртов.

— Все остальное в праздничном меню тоже присутствует,— уточняет Геннадий Хайдаршин, возглавляющий Большекачаковский сельсовет, — но в умеренном количестве. Верность традициям, уважение к старшим, сохраненные обряды помогли народу устоять в лихие времена, которых выпало немало. Я, например, пригласил бы вас побывать на празднике Вой — это удмуртская масленница. Как, уже бывали?

Да, бывать приходилось. И впечатления живы, словно все было вчера: полумистические, завораживающие пляски вокруг костра, на котором сжигается чучело Зимы, гулкий звук барабанов, звенящие мониста...

Кстати, о последних. Есть поверье: женское украшение, состоящее из монет разного достоинства, очень даже способствовало крепости супружеских уз. Какой муж решится жену из дома выставить, когда у нее на груди — целое состояние? Женщина, в свою очередь, монетой из мониста могла за товар в лавке рассчитаться, милостыню подать.

Есть удмуртские праздники, названия которых поначалу могут поднапрячь. Например, Кулон потон уй — Ночь выхода мертвых. На самом деле, никакой мистики — что-то вроде родительской субботы у православных. А вот Быдзынал посвящен началу весенних полевых работ. Очень много обрядов связано с вербой — Эру карон, например. Не видели? Жаль! Вот вам еще повод приехать в Большой Качак. Где вас обязательно поприветствуют: «Зеч буресь!» («Здравствуйте!»).

Объехать стороной дом Ильбаевых просто невозможно. Такой архитектуры, что залюбуешься. Да и люди живут в нем хорошие. Одна из домочадцев — Венера, моя коллега к тому же.

— После университета я работала в республиканской удмуртской газете «Ошмес», — рассказывает она. — Но Александр сосватал да увез в Большой Качак. Стала директором школы, сейчас вот с младшим сыном Тимуром в декретном отпуске. Но творчество — оно ведь навсегда. Так что могу похвастать: у меня уже готов поэтический сборник.

Младшие Ильбаевы — Тимур и его старший брат Кирилл — накануне ветрянку подцепили, лица у них в крапинку от зеленки и прочих антисептических медикаментов. По этому же поводу, пока Александр на нефтяной северной вахте, живут в новом доме его мать с отцом.

О доме разговор особый. Большой и уютный одновременно, стоит он особняком, всей главной улице на загляденье. Бревенчатый, добротный, он за хозяев скажет: столько души вложив, останутся они и их потомки в Большом Качаке навсегда. Да и то: зачем от красот окрестных, от народа дружного, веселого куда-то бежать?

— Строили дом сами,— продолжает Венера. — Пытались попасть в программу поддержки молодых семей — не получилось: слишком много бюрократических препон оказалось. Мы и не жалеем: зато никому ничего не должны, а деньги в жизни не главное. Мы с мужем считаем, нам повезло в жизни. Что друг друга встретили, что живем в Большом Качаке, что опора наша будущая — вот она, — собеседница указывает на двоих озорников, затеявших очередной трам-тарарам. — Вообще, в районе немало хорошего делается. Дороги строят, газ тянут, водопровод. А наше село и вовсе самым благоустроенным считается. Удмурты вообще порядок любят.

А. Ничков.

Фото Ю. Шамсутдинова.