Разговор длиною в жизнь

И вдруг, однажды, мне явственно почудилось, что он жив, что он слышит, видит меня, вот он, рядом и сразу стало легко и свободно и все встало на свои места.

И вот я уже подсаживаюсь к нему, смотрю в его голубые глаза и начинаю свой долгий с ним разговор.

«Папа, я никогда не говорила тебе о том, что в раннем моем детстве, ты был для меня в нашем общем доме не более, чем квартирант? Нет? Сейчас я тебе объясню.

Чаще всего ты уходил на работу из дома, когда мы, дети, ещё спали, и приходил, когда уже спали. За поздним ужином тебя встречала только мама. И всю ношу семейного быта несла на своих плечах тоже наша мама. Нелегкую ношу.

А папу тоже хочется иметь, всем и всегда.

И вот, однажды, когда мне было лет 6, я подошла к тебе, лежащему с газетой в руках, и начала тебе о чем-то рассказывать. Не отводя глаз от газетных строчек, ты равнодушно что-то пробормотал, невпопад тому, о чем говорила я.... Тогда я поняла, что между мною и тобой дистанция огромного размера. С тех пор я не делала больше попыток сблизиться с тобой, поделиться с тобой чем- либо. Зачем мне такой папа, который не слышит меня, не хочет слушать меня?!

Шло время ... Я росла. Вместе со мной росли мои сестры, наш брат. Мы заканчивали школы, поступали в институты, выходили замуж, женился брат, у тебя появились внуки и правнуки.

Тебе исполнилось 50, 60, 70, потом 80, затем 90 , и вот уже 91 год.

И этого времени мне хватило сполна, чтобы, наконец, осознать, что папа у меня все-таки есть, причем, замечательный папа, папа, которым можно гордиться.

«Отношением к труду определяется нравственность человека». Эту фразу я впервые услышала от своей преподавательницы французского языка Валентины Андреевны Ван, женщины яркой, умной, образованной. Ее ли эта мысль или заимствованная, неважно. Важна суть. Исходя из этой очень мудрой мысли, для нас для всех не подлежит сомнению, что ты высоконравственный человек. Возможно, это звучит пафосно, но не любую мысль можно выразить простыми словами.

Повзрослев, я, прежде всего, увидела насколько ответственно ты относишься к своей работе, как переживаешь любую удачу и неудачу в своем деле.

Хорошо помню август месяц, время уборки урожая. Ты стоишь у окна и с тревогой вглядываешься в горизонт, где сгущаются черные грозовые тучи. Таким же мрачным и черным было твое лицо. И это было понятно.

С ранней весны ты, твои механизаторы, агрономы, рядовые колхозники бились за хлеб, который сейчас находился под угрозой.

Мы, дети, чувствовали твое настроение, шли мимо тебя чуть ли не на цыпочках, как мышки, чтобы лишний раз не потревожить тебя, хотя ты и так не видел и не замечал нас. Ты весь был там, на своих полях, фермах, со своими колхозниками, у вас была одна общая задача: вспахать, засеять, вырастить зерновые, дать, как можно больше молока, мяса, дать людям то, что мы называем первичными потребностями.

На людях вашей профессии держится жизнь огромного количества людей. Жаль, что до сих пор этот труд остаётся недооцененным. Но сегодня речь не об этом, а о нашей памяти, о тебе, папа.

На своем месте ты всегда старался помочь в трудной жизненной ситуации своим подчинённым. «Подчинённый», это слово даже как-то не подходит к тем людям, с которыми ты делал одно общее дело. Ты всегда относился очень требовательно к ним, но всегда справедливо, с уважением, если они заслуживали того. А за работу для своего личного хозяйства всегда старался заплатить сполна.

Не раз была свидетелем, когда нам привозили сено или дрова, и ты всегда перезванивал, не забыла ли мама заплатить за работу. И даже в колхозном саду каждый килограмм собранных нами самими ягод тщательно взвешивался и оплачивался, это тоже было твоим требованием, чем невероятно удивлял женщин-колхозниц, сидящих на весах в проходной. Ты никогда не давал себе поблажек.

К этому же ты приучил и нас. А может быть перешло к нам уже на генном уровне? Папа, ты удивишься, но люди помнят это, вспоминают тебя с благодарностью.

А ты не забыл, как приглашал артистов с концертами для колхозников? Ты старался и их отблагодарить, да так, что потом они, артисты, с благодарностью вспоминали тебя: «Вот был такой председатель колхоза, который .....не знаем, жив ли он..»

Жив, жив, добрые дела всегда живы в людской памяти! Ты не только ответственно относился к своей работе, ты развивал себя, образовывал себя, как специалиста в области сельского хозяйства.

Наш большой двустворчатый книжный шкаф ломился от книг по животноводству, агрономии, ветеринарии, свиноводству, садоводству... ..Каких только книг там не было!? Наши дети и сегодня вспоминают, как удивляли их «толстенные книги с короткими непонятными названиями «Рожь», «Ячмень», «Пшеница», которые с трудом удерживались в детских руках.

Обычно ты читал их перед сном, подчёркивая важное и нужное карандашом, а потом, по возможности, старался, я так думаю, внедрить прочитанное в своем хозяйстве. Так что не на пустом месте родились республиканские семинары для руководителей именно в твоём колхозе, твои 4 ордена, достижения колхоза им.Ильича. Во все, за что бы ты ни брался, ты старался внести новое, передовое, современное.

Я очень хорошо помню, сколько сил и времени ты потратил на строительство большого свиноводческого комплекса на 10 тысяч голов, сколько раз ездил в Москву, чтобы изменить устаревший проект. И ты построил его.

90-е годы разрушили все, в том числе и твое детище.И тем более, мне было очень приятно прочитать не так давно в СМИ, что: « ...в Калтасинском районе построен и введен в строй крупный современный животноводческий комплекс».

Пусть не на территории колхоза им. Ильича, неважно, в нашем с тобой районе. Я восприняла это, как продолжение твоего дела.

Желание и умение трудиться - это твое жизненное кредо. Ты и нам, и своим внукам старался привить важную привычку трудиться.

Когда я спросила их, что им запомнилось больше всего из общения с тобой, знаешь, что они ответили? Как ты восхищался тем, что дети миллионеров на Западе, могли вполне себе поработать где-нибудь мойщиками машин, официантами, что они не гнушаются простой работы, чтобы дальше двигаться к вершинам бизнеса.

А одна из твоих внучек прислала однажды своим родителям такое письмо: «Дорогие мама и папа! Нам здесь у бабушки с дедушкой очень хорошо. Нам здесь весело, мы играем, бабушка вкусно готовит. Одно плохо, дедушка заставляет нас собирать жуков, а мы не хотим, но все равно собираем, и поэтому нам иногда здесь плохо...»

Сегодня каждый из них с улыбкой вспоминает эти эпизоды. Но ты их не только «воспитывал», ты их просто любил и если видел, что совершается какая-то несправедливость в их отношениях, рождается обида, ты твердо, но с любовью внушал им, что так поступать нельзя.

В отличие от меня в детстве, им очень повезло. Ты искренне интересовался их учебой, достижениями. С твоих уст не сходило восхищённое: «Кааак, одни пятерки!?! Вот это дааа!! Молодец!!!»

Когда ты вышел на пенсию, ты стал совершенно другим мужем, другим папой, другим дедушкой.

Для мамы стал самым первым помощником, во всем. Вы вместе лепили пельмени, сообща резали салаты, а потом так же дружно садились вместе обедать. Тебе ничего не стоило даже подоить козу!

Мы с удивлением узнали, какой, оказывается, ты у нас мастер на все руки. Какие полки ты выстроил в нашем большом чулане! А какие грядки в огороде?! Выверенные до сантиметра рядочки по всем правилам агротехники.

Что ещё мне хотелось бы, папа, вспомнить вместе с тобой...?

Ты всегда удивлял нас своей непритязательностью. Мама так и не сумела приучить тебя ходить на работу в костюме с галстуком, начищенных туфлях. Когда я слышу в памяти своей, что «папа на работе», я, прежде всего, вижу тебя в кирзовых сапогах, запыленном пиджаке и в такой же кепке. Точь-в-точь шукшинский герой из «Калины красной», который после долгих жизненных мытарств стал пахарем.

Однажды в связи с этим произошел курьёзный случай. В колхоз приехал корреспондент одной из газет. А где тебя найти? Конечно, в поле.

Едет в поле, видит двоих мужчин, одного цивильного при чистом костюме, в шляпе и другого в кирзухе и кепке. Нисколько не сомневаясь, подходит к мужчине в шляпе, чтобы взять интервью у председателя колхоза. И что же? Оказалось, что это был твой водитель. Ты помнишь этот случай?

Нет, конечно, для всякого рода совещаний, ты имел все, что положено. В работе излишества тебе были не нужны.

Наша семья долго жила на съёмных квартирах, в домах, не принадлежащих нам. Потом появился свой небольшой, с маленькой кухонькой, за печкой, чем невероятно удивил окружающих тебя людей.

И однажды, некто донес до тебя фразу «добрых» людей: «Если уж для себя ничего путного не может построить, то для колхоза тем более». Эти слова, вероятно, задели тебя за живое. Но это совсем не значило, что ты тут же ринулся перестраивать свой дом. Это произошло гораздо позже, поэтапно, частями. Вспоминаю как помогали заливать фундамент сначала кухни-пристроя, потом самого дома на месте старого наши мужья -твои зятья. И наша мама, как хозяйка, получила, наконец, полноценную кухню.

Ты был на редкость бескорыстным человеком. Очень показателен один пример, опять же связанный с домом. Чтобы построить новый, надо было убрать тот, в котором жили. Приехали покупатели, разобрали по бревнышкам, увезли. «За сколько продали?», - поинтересовались знакомые, родные. В те далекие советские годы это был абсолютно нормальный вопрос, обычный вопрос, обычное дело, житейское. Ты назвал цену, люди удивились: «Дешево..». «А пусть человек порадуется, что так удачно купил», - ответил ты. Что-то выгадать для себя, кого-то обвести, обмануть - это было абсолютно не про тебя.

Вспоминать и разговаривать, папа, с тобой можно долго, потому что и жизнь твоя долгая.

А когда мы собирались одной большой дружной семьей в нашем доме, мы, твои дети и внуки, непрестанно слышали от тебя одну и ту же фразу: «Какое счастье!»

По молодости, услышав эти слова, я с удивлением незаметно для других, оглядывалась вокруг: «Где он увидел это счастье?!» И только став по-настоящему взрослой, я поняла, наконец, глубокий смысл этих двух коротких слов.

На самом деле, мы счастливы, если все здоровы, у каждого есть свое дело, если над головой надёжная крыша, рядом родные близкие люди, а под ногами твердая дорога, по которой мы идём вперёд, ощущая локоть каждого из нашего рода. Ты это понял гораздо раньше нас, но в этом, вероятно и есть твоя отцовская мудрость, мудрость, которую не заменить ничьей другой.

А еще, папа, я хотела бы тебя заверить, что тебе никогда не будет стыдно за нас, твоих детей.

В свое время ты помог нам всем получить образование и каждый из нас честно и добросовестно отработал во благо страны, людей, во благо самих себя, по правилам, заложенными тобой.

По этим же правилам живут, учатся и работают твои внуки и правнуки в нашем родном поселке Краснохолмский, Уфе, Сургуте, Когалыме, Петербурге, Москве.

И хочу тебе сказать, что все они помнят и любят тебя.

Ну, вот, папа, на сегодня кажется все. Пока, до встречи в нашем семейном кругу. И помни, где бы мы ни были, ты и мама, вы всегда с нами».