Наш земляк - ветеран Байконура

Для молодого Сергея Ершова отсчет времени, отведенный для прохождения службы в рядах Вооруженных Сил СССР, начался с 14 ноября 1977 года. Именно в этот день к 8.00 часам 19-летнему парнишке было приказано явиться в военкомат для отправки на сборный пункт. Тогда он еще не знал, что попадет на самый секретный объект Советского Союза - космодром Байконур.

- Место, где я служил - закрытый город Ленинск. В его окрестностях находится космодром, - начинает свой рассказ Сергей Николаевич, открывая армейский альбом. – Из Башкирии нас, призывников, туда отправили целым эшелоном. Тогда в осенний призыв на станцию Тюра-Там Казахской железной дороги прибыли половина ребят из Брянска, половина – из Башкирии.

Кстати, вместе с Сергеем Ершовым в 19-ую отдельную инженерно-испытательную часть,   расположенную на 95-площадке, и даже в одну роту, попал еще один парнишка из нашего района - Виталий Рябов из села Краснохолмский, брат погибшего в Афганистане Григория Рябова. И что еще интереснее, из семьи Ершовых на Байконуре служили также его отец и брат Павел. Правда, на другой площадке, откуда запускали космонавтов. Он назывался «Гагаринский старт».

- Привезли нас на 95-ю площадку на мотовозе, - ворошит в памяти байконурец. – Это была самая последняя площадка. По одну сторону дороги стояли казармы. Там жили несколько частей. Наша часть была самая большая. Недалеко от площадки, на расстоянии километр всего лишь, находился монтажно-испытательный комплекс (МИК). Там работали только офицеры, собирали ракеты.

Так начались армейские будни нашего земляка. После прохождения курса молодого бойца рядовой солдат принял присягу на верность своему отечеству и начал служить в роте охраны. Туда он попал уже по желанию.

- При распределении по ротам у нас спрашивали, кто в какую хочет. Кто-то пожелал в хозблок, кто-то в автороту, кто-то в электрики, кто-то заправлять ракеты… Ракеты заправлялись гептилом, он очень токсичен, поэтому мы с Витей не рискнули, решили пойти в охрану, - говорит Сергей Николаевич.

Их рота охраняла две стартовые площадки – 81-ю и 200-ю. На каждой площадке находились две пусковые установки для запусков ракет космического назначения – левый старт и правый старт. Помимо этого их задача была охранять боевое знамя, которое хранилось в стеклянном шкафу, опечатанном гербовой сургучной печатью воинской части.

- Знамя наше находилось в штабе на втором этаже, - вспоминает он. – Мы стояли на карауле по два часа. Стоишь на тумбочке под сигнализацией. Сойти нельзя, от долгого стояния ноги уставали, не могли даже переступить с ноги на ногу, сразу же срабатывала сигнализация. В этом случае прибегал дежурный по части, а затем за нарушение снимали с поста и в казарме «воспитывали».

Для «профилактики», по словам Сергея Ершова, в основном использовали старый добрый ОЗК. Провинившийся солдат должен был бегать в общевойсковом защитном костюме и в противогазе. В общем, ему никто не завидовал.

Охранять склады ГСМ было интереснее, чем боевое знамя. Для обеспечения внутриобъектного режима охраны   солдаты стояли на обзорно-постовых вышках, а для пропускного – на КПП.

- Этот объект в народе назывался ГСМ, а на самом деле там хранился спирт, - говорит Сергей Николаевич. – Видимо, для обслуживания ракет. Приходили офицеры, им выдавали спирт.

Здесь с вышки видно было все. Рядом была конечная остановка мотовоза, оттуда все, кто работал в монтажно-испытательном комплексе, пешком ходили туда и обратно.

Но самое главное, что останется на всю жизнь в памяти Сергея Николаевича – это охрана площадок и режим усиленной готовности при подготовке и запуске ракет. Путь ракеты в космос начинался с монтажно-испытательного комплекса, куда она поступала по частям. Здесь ее собирали, тестировали. Затем ракету вывозили на площадку - 81-ю или 200-ю. От МИК-а до стартовой площадки сопровождал состав солдат.

- Для проверки железнодорожных путей сначала ехал пустой мотовоз. Мало ли что может случится, - делится с нами Сергей Ершов. – Затем мотовоз с ракетой. А мы с автоматами бежали с двух сторон по степи. Офицеры, командиры ехали на машине с одной стороны, с другой – пожарная машина. Так сопровождали ракету до стартовой площадки. А там уже охраняли по периметру площадки.

На площадке ракету приводили в предстартовое состояние – подъем, установка, заправка, обслуживание. При Сергее Николаевиче с 81-ой площадки были произведены запуски спутников «Салют», «Венера», «Марс», с 200-ой – ракетоносителя «Протон», спутников «Экран», «Радуга», «Горизонт».

- Когда с наших площадок производились старты, рота охраны последней покидала объект, - продолжает он. – Отъезжали на три километра и ждали запуска. Как только ракета взлетала, сразу же на площадку мчались пожарная машина и мы. Слышим по рации, как считают ступени. Первая ступень отделилась… Вторая ступень… И объявляют: «Полет нормальный». И все радовались. Значит, старт удачный. А когда спутник улетал, и при запуске кто-нибудь из молодых провинился, мы поговаривали: «Ах, ты такой-сякой, вот из-за тебя маленькие дети Дальнего Востока или маленькие эвенки не смогут посмотреть программу «Спокойной ночи, малыши».

По словам нашего героя, бывали и неудачные старты. К счастью, без взрывов. Но каждый раз, когда с соседних площадок запускали ракеты, для безопасности приходилось эвакуироваться всем. Покидали казармы, вывозили людей с жилого сектора в степь. И пока ракета не улетит, стояли там. А как вы знаете, климат в этих местах весьма суровый: ветра пронизывающие и холод. Солдаты в портянках и кирзовых сапогах. Только не это останется в памяти Сергея Ершова. Всегда он будет помнить   неземной, невообразимый грохот и рев ракетных двигателей. Как ракета взмывает в небо и, спустя несколько минут, теряется в небесной дали. А ночные запуски, конечно же, были еще зрелищнее. Степь озарялась багровым светом, и белая ракета с сильнейшим грохотом покидала Землю. Постепенно грохот стихал, и яркая звезда исчезала. Пожалуй, в эти моменты, хоть он и не был космонавтом, но был ближе к космосу.

В 1979 году 25 апреля после удачного старта спутника «Радуга-05» рядовому Сергею Ершову объявили отпуск. К слову, отпуск в то время заслужить солдатам было не так-то просто, тем более в секретных объектах. Так он в июне месяце, как раз на сабантуй, приехал домой на десять суток.

Многие интересные   моменты служебных дней, конечно же, остались за кадром. Нельзя было фотографироваться, нельзя было хранить письма, нельзя было рассказывать. Все было засекречено, письма вскрывались. Был случай, один из сослуживцев нашего героя написал в письме, мол, сушит портянки на ракете. Это также считалось разглашением военной тайны. Из-за чего собрали всех и опять проводили профилактическую работу, после которой желающих выдавать «секреты», конечно же, сократилось.

А наш герой придумал, как хранить письма. У него был железный сейф с замком, его он закопал возле забора рядом с караульным помещением, поскольку он уже был дежурным по КП и жил уже на площадке.

- Все письма из дома и от двоюродной сестры я складывал туда. Думал, когда на дембель пойду, смогу достать и вывезти. Это же память. Не получилось, там и остались, - с грустью вздыхает байконурец. – Интересно, а вдруг они все еще там?.. У меня есть мечта, побывать еще раз в тех местах, посмотреть все.

Служба в степях Казахстана была не из легких. Приходилось терпеть невзгоды – жару и холод. Но все же, кроме пуска ракет, пожалуй, каждый солдат запомнил еще один радостный момент в своей службе. Это весна, месяц апрель, когда казахская степь неузнаваемо преображается.

- Красиво особенно когда сопровождаешь ракету по ковру разноцветных тюльпанов, - говорит Сергей Ершов. – И тепло. Тюльпаны Байконура – это божественная красота. Красные, желтые, белые…

Со дня демобилизации нашего героя прошло несколько десятков лет. Сегодня он – любящий муж и папа двух замечательных дочек. И послеармейская жизнь у него была богата разными событиями: женитьба, переезд, работа на заводе, вечерние и заочные обучения, опять переезд, работа в межхозяйственном лесхозе мастером, начальником цеха, завпроизводством, главным инженером и директором. На данный момент находится на заслуженном отдыхе, занимается домашними делами, очень любит рыбалку.

- Жизнь идет своим чередом, - провожая нас, признается наш герой. – Тогда мы были молоды и спешили жить. А сегодня, спустя много лет, понимаем, что годы службы в армии также дороги нам. И Байконур все же тянет к себе.